Аптекарский огород царя алексея михайловича

Из записной книжки московского старожила

Совсем недавно, в 2006 году исполнилось 300 лет старейшему научно-просветительскому учреждению России — Ботаническому саду Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. Вернее, той его исторической части, в обиходе называемой «Аптекарским огородом», которая располагается за высоким забором в начале проспекта Мира, чуть южнее одноименной станции кольцевой линии метрополитена. Сейчас Ботанический сад МГУ — крупное научное подразделение университета — состоит из двух отделов (филиалов): нового — Агробиологического сада на Воробьевых горах, сооруженного при постройке здесь университетского комплекса в 1950-х годах, и старого — «Аптекарского огорода», основанного в 1706 году по указу царя Петра I на северной окраине Москвы. Ныне «Аптекарский огород» занимает территорию в 6 гектаров. Это не только один из старейших центров развития российской науки, но и столичная достопримечательность — излюбленное москвичами и гостями столицы место отдыха.

До наших времен здесь сохранился пруд, выкопанный в начале XVIII века, чтобы собирать вешние и дождевые воды для полива посадок. Никакой естественной подпитки водой в виде ручьев и ключей «Аптекарский огород» не имел. Пруд был устроен на так называемом «глиняном замке» — дно его выстлали несколькими слоями серой глины высокого качества, специально привезенной из Гжели. Первоначально он был прямоугольным, но в 1850-е годы его частично засыпали, и он приобрел овально-вытянутую форму. В XX веке здесь разместили коллекцию водных и прибрежно-водных растений. А на берегу и поныне растет одно из старейших деревьев Москвы — ива белая, возраст которой исчисляется не одной сотней лет.

Во времена Московской Руси (XIII-XV веках) в стольном граде было до сотни садов — как частных (Бутова, Чичикова, царя Ивана III), так и монастырских, и государственных. В «аптекарских» и «изящных» садах Московского Кремля выращивались овощи, растения, цветы. В XVII столетии на всю Москву славились частные сады Д. М. Голицына и А. Л. Ордин-Нащокина с плодово-ягодными культурами, виноградом, нарциссами и мальвами, аквилегиями и розами1.

В допетровскую эпоху в столице существовало несколько огородов, где выращивались цветочные и лекарственные растения — у Каменного моста, у Мясницких ворот, в Немецкой слободе. Здесь устраивались специальные сушильни и «поварни» — своеобразные лаборатории, в которых изготовлялись различные лекарства. При них существовали и слободы — Садовая и Огородная. В начале XVIII века государство стало обращать особое внимание на развитие лечебных учреждений для удовлетворения нужд воюющей российской армии. По указу Петра I в 1706 году в Москве открылись Московская медицинская школа и первый военный госпиталь со школой хирургии, анатомическим кабинетом и «аптекарским огородом», на основе которого позднее и был организован Ботанический сад Московского университета.

Государев московский «аптекарский огород» создавался на базе ранее существовавших садов и огородов. Основу его коллекции составили растения из дворцового Измайловского сада, известного еще при царе Алексее Михайловиче 2. По легенде, при закладке нового «аптекарского огорода» Петр I посадил три хвойных дерева — ель сибирскую, пихту и лиственницу сибирскую «для научения граждан в их различии». Кстати, лиственница как своеобразный историко-природный объект сохранилась до нашего времени, о чем посетителям Ботанического сада сообщает прикрепленная рядом с ней табличка.

Место для огорода было определено на глухой окраине Москвы, за Сухаревой башней, куда вплотную примыкали леса и болота. Теперь Ботанический сад МГУ обрамляют проспект Мира, Ботанический, Грохольский и Протопоповский переулки.

Изначально огород находился в распоряжении Аптекарского приказа, затем — Московского госпиталя и лишь в конце XVIII века перешел в ведение Медико-хирургической академии, для которой он одновременно служил и учебно-вспомогательным учреждением.

В течение шести лет в Московском аптекарском огороде ученики и помощники аптекарей обучались фармацевтическому делу и навыкам приготовления лекарств. Преподаватели должны были «их учить и к работе употреблять как при рецептуре и нарядах, так и в лаборатории по усмотрению своему под смотрением провизоров»3. В XVIII веке для управления огородом в Россию выписывали опытных немецких ученых и садовников; квалифицированных же ботаников среди них не было. Первым в истории Московского аптекарского огорода профессионалом-ботаником, занявшим в 1735 году пост директора, стал приглашенный из Лейпцига Траутгот Гербер (1709-1742), выпускник Лейпцигского университета, защитивший в 1735 году диссертацию на степень доктора медицины. Штат Огорода во время заведования им немца-ботаника состоял из двух помощников — огородника и гезель-огородника (младшего садовника), пятнадцати работников и шести учеников4.

На посту директора Т. Гербер развил бурную деятельность: пополнял коллекции, следил за посадками и посевами, налаживал оранжерейное хозяйство, занимался приготовлением лекарственных препаратов; он собирал дикорастущие лекарственные растения и в 1736 году составил первое описание «московской флоры». Он также руководил российскими медико-ботаническими экспедициями, проводившимися в разных регионах империи.

В 1741 году должность доктора-ботаника сократили, и следующие 45 лет Огородом снова, как и до Траутгота Гербера, руководили садовники, огородники, провизоры, не имеющие отношения к ботанике. Начался период изрядного запустения и упадка. Государев «Аптекарский огород» значительно уступал известным в то время частным ботаническим садам. Так, устроенный в 1756 году в Москве около Новодевичьего монастыря ботанический сад П. А. Демидова содержал более 2200 видов растений, имел оранжереи для пальм, парники для ананасов, оранжерею для винограда, вызывая восторженные отзывы современников.

Оживление в жизни Огорода наметилось с приходом на восстановленную в 1786 году должность директора Фридриха Христиана Стефана — доктора медицины, философии и права, профессора химии и ботаники Медико-хирургического училища. Он предпринял энергичные усилия и добился в 1796-м присоединения «Аптекарского огорода» к Медико-хирургическому училищу, а затем и к образованной в 1798 году Медико-хирургической академии — преемницы училища.

Немецкий профессор придавал большое значение пополнению коллекций Огорода. Благодаря его стараниям здесь появились некоторые раритеты из ботанического сада П. А. Демидова. В конце XVIII века при Ф. Х. Стефане в «Аптекарском огороде» была «малая теплица на 8 саженях длиной, в которой росли разные медицинские растения».

В 1804 года после переезда Медико-хирургической академии в Санкт-Петербург, куда перебрался и Ф. Х. Стефан, территорию Сада ждала незавидная участь — быть проданной под застройку частным лицам. К счастью, сия участь миновала «Аптекарский огород» — его выкупил Московский университет, давно искавший место для нового ботанического сада. О лучшем приобретении нельзя было и мечтать: ведь тут уже были собраны обширные коллекции отечественных и иноземных растений.

В Полном собрании законов Российской империи приведен доклад министра народного просвещения «О заведении Ботанического сада при Московском университете», где сказано: «Московский университет, имея необходимую надобность в устроении для себя Ботанического сада, нашел (. ) удобный таковой сад прежде бывшей в Москве хирургической Академии, который со всеми его строениями оценен в 11000 рублей. Но как университет, имея, кроме того, много других потребностей, не может уплатить означенные деньги из ежегодной суммы, по штату ему отпускаемой, то дабы оный (. ) мог воспользоваться сим столько нужным для него заведением, я беру смелость испрашивать Высочайшего повеления о заплате упомянутых денег из капитала, на учебную часть определенную». Резолюция императора Александра I была краткой: «Быть по сему». И 1 апреля 1805 года Московский университет получил новый ботанический сад — ведь старый университетский сад, располагавшийся на Моховой улице, стал тесен, а в 1812-м вообще сгорел.

Постепенное превращение «Аптекарского огорода» в «храм науки» началось с приглашения из Пруссии для заведования Садом молодого, но уже известного в ученом мире профессора Эрлангенского и Геттингенского университетов Георга Франца Гофмана. Ему пришлось приложить немало усилий для того, чтобы привести Сад в цветущее состояние. Благодаря обширным научным связям немецкого профессора, ему удалось получить много ценных, редких и экзотических растений из крупнейших европейских ботанических садов. В 1807 году на пожертвования попечителя Московского учебного округа графа А. К. Разумовского, владельца знаменитого в то время ботанического сада в подмосковных Горенках, была построена первая в университетском саду оранжерея «для иноземных растений». К 1808 году коллекции Сада насчитывали почти 3530 видов растений. В том же году Г. Ф. Гофман издал первое описание Сада на латинском языке — каталог «Hortus botanicus mosquensis» («Сад ботанический московский»).

Несмотря на усилия Г. Ф. Гофмана и его сподвижников, адептов «правильного садоводства», материальное положение ботанического сада было довольно сложным. Университет мог отпускать на его содержание и развитие лишь крайне ограниченные средства. А их с каждым годом требовалось все больше и больше — на поддержание работы оранжерей для тропических и теплолюбивых растений, закупку нового материала для высадки в экспозициях, постройку и текущий ремонт помещений. В поисках средств Сад был даже готов пойти на крайнюю меру — сдать в аренду часть своей площади. Весьма примечательным является рапорт, поданный 12 сентября 1810 года попечителем Московского университета П. И. Голенищевым-Кутузовым министру народного образования А. К. Разумовскому: «Господин Ректор донес мне, что за находящееся близ нашего ботанического сада порожнее место огородники предлагают по 400 рублей найма в год и согласны оное нанять на четыре года; (. ) ныне оное место никакой Университету пользы не приносит, а токмо г. профессор Гофман пользуется снимаемыми с сего места немалым количеством сена, то мне казалось бы полезнее отдать сие место огородникам и получать с него доход, тем паче обработанию оного для ботанического сады мы способов не имеем и что сие стоить будет очень дорого. Не смея однако ж приступить к сему, не ведая о том Ваших мыслей, предаю сие г. Ректора предложение на рассмотрение Вашего Сиятельства, ожидая на то Вашего разрешения»5.

Серьезный ущерб нанесла Саду Отечественная война 1812 года. Большая часть оранжерей была полностью разрушена, насаждения порублены или сожжены, жилые дома сотрудников и служителей сгорели. Лишился ботанический сад и библиотеки, и научного гербария. Из коллекций сохранилась лишь часть, вывезенная перед французским нашествием в Нижний Новгород. Удивительно, но среди этого хаоса все-таки не пострадала одна постройка — большой жилой дом, построенный профессором Гофманом, где в будущем жили все директора Сада. Уцелели и некоторые деревья, росшие в глубине парка. Оказавшись в таком плачевном состоянии, ботанический сад стал обузой для университетской казны. В воздухе витала идея необходимости избавления от «Аптекарского огорода».

Возвратившись в Москву в 1814 году, Г. Ф. Гофман энергично взялся за приведение университетского ботанического сада и его имущества в прежний вид. Но как можно было компенсировать понесенные огромные потери? Директор вынужден был продать 4 гектара лучшей территории «Аптекарского огорода». Под частный садовый питомник отошли левая сторона современного Ботанического переулка и правая — Протопоповского переулка, которые сейчас застроены многоэтажными домами. Однако эта территориальная потеря оказалась единственной в истории Сада. Вырученных от продажи земли денег хватило на восстановление садовского хозяйства. Г. Ф. Гофману удалось даже построить две оранжереи — «одну удобную, на 10 саженях, другую — деревянную, а между ними соединительную каменную залу». В новых оранжереях установили 360 кадочных и горшечных тропических растений, закупленных у наследников графа А. К. Разумовского. Свои вдохновенные труды Г. Ф. Гофман осуществлял под девизом:

«Сад наш есть общий, польза его общая и занятие общее»6.

После смерти Гофмана в 1824 году пост директор Сада занял его заместитель — профессор Михаил Александрович Максимович, один из первых русских исследователей московской флоры. Он находился на этом посту десять лет, пока не переехал на Украину в качестве ректора Киевского университета. Последующие 26 лет (1834-1860) стали едва ли не наихудшими за всю историю «Аптекарского огорода». Причина — недостаточное внимание к Саду тогдашнего директора — профессора Александра Григорьевича Фишера фон Вальдгейма. Он слыл очень загруженным работой человеком: одновременно исполнял обязанности декана физико-математического факультета и проректора университета. На нем лежали также заботы о Московском обществе испытателей природы, секретарем (1825-1834), вице-президентом (с 1853), а потом и президентом которого он являлся.

Одной из заметных фигур на посту директора Сада был выпускник Московского университета Николай Николаевич Кауфман. Возглавляя Сад в 1865-1870 годах, он пригласил на должность главного садовника Густава Федоровича Вобста, сыгравшего впоследствии заметную роль в развитии коллекционных фондов «Аптекарского огорода». В 1860 году по распоряжению Н. Н. Кауфмана «для приобретения растений от французского путешественника и богатого коллекционера Porte (. ) отпущено 200 рублей серебром». На них купили пальмы, прямые потомки которых живы до сих пор.

Поистине революционным периодом в истории Ботанического сада стало почти 30-летнее (1873-1902) директорствование Ивана Николаевича Горожанкина, основателя Московской морфологической школы ботаников. В 1873 году профессор ботаники Горожанкин принял Сад в чрезвычайном упадке: коллекции оранжерейных растений обеднели, сами оранжереи развалились, участок коллекций открытого грунта, заложенный еще Н. Н. Кауфманом, подтапливался дождями и нуждался в ремонте. И тут на помощь пришел энергичный Густав Федорович Вобст. При нем активно осуществлялись работы по очистке заросших прудов, осушению территории. В 1878 году был возведен «павильон» — легкая постройка, в которой в летнее время проводились занятия со студентами медицинского факультета.

В 1879 году с избранием на пост ректора университета С. Н. Тихонравова финансирование Ботанического сада несколько улучшилось. В последующие 15 лет перестроили все старые оранжереи и возвели новые. В 1891-м открылись экспозиции в Пальмовой оранжерее — одном из исторических памятников, сохранившихся до наших дней на территории «Аптекарского огорода». Заметно обновились и расширились коллекции оранжерейных растений; фактически они возродились заново. К 1892 году число орхидей выросло почти в 20 с лишним раз, растений хвойных пород — в 3 раза, пальм — почти в 9 раз, кактусов и папоротников — в 3-4 раза. К началу XX века в Ботаническом саду университета, помимо дендрария, имелся бассейн с водными и болотными растениями, альпийская горка, на специальных участках демонстрировались лекарственные, ароматические, медоносные, прядильные, красильные, дубильные, кормовые, огородно-декоративные и красивоцветущие культуры. Общее числа коллекционных растений Сада достигло 5 тысяч видов и разновидностей. Осуществлялся обмен семенами с отечественными и зарубежными ботаническими садами, издавались каталоги семян.

При И. Н. Горожанкине была предпринята одна из самых масштабных в дореволюционный период реконструкций Сада, цель которой состояла в том, чтобы сделать его более интересным для жителей Москвы. Иван Николаевич смог также привлечь средства меценатов — почетных граждан города купцов А. В. Морозовой и В. А. Хлудова — на строительство кирпичного двухэтажного лабораторного корпуса, оборудованного по последнему слову науки и техники. Торжественное открытие корпуса состоялось 3 апреля 1883 года в присутствии московского генерал-губернатора князя В. А. Долгорукова.

Дело И. Н. Горожанкина продолжил его ученик, профессор Михаил Ильич Голенкин, занимавший пост директора Сада до 1930 года. В 1904-1905 годах он предпринял поездку на остров Яву. Здесь во всемирно знаменитом Бейтензоргском ботаническом саду М. И. Голенкин познакомился с богатейшими коллекциями диких и культурных тропических растений, постановкой экскурсионной работы. С Явы он привез в Россию богатый научный материал. Большую помощь ему оказывал главный садовник Георгий Германович Треспе, работавший ранее в цветочной фирме «Э. Иммер и Сын». В 1905 году была построена Викторная оранжерея с обогреваемым бассейном, предназначенная для выращивания и демонстрации посетителям водных и прибрежно-водных тропических растений. Цветение виктории королевской, чьи плавающие листья выдерживали вес в несколько десятков килограммов, всякий раз становилось общемосковской сенсацией. Об этом событии писали в городских газетах, и москвичи спешили в оранжерею, чтобы воочию узреть невиданное зрелище — гигантскую кувшинку южноамериканских тропических рек.

В 1909 и 1914 годах коллекции Сада пополнились новыми растениями, привезенными Г. Г. Треспе из Бельгии, Германии и Англии. В начале XX века Ботанический сад становится участником выставок по декоративному цветоводству, получая за свои экспозиции самые высокие награды.

Как уже сказано, у «Аптекарского огорода» — поначалу сугубо научного заведения — со временем возникла новая функция: он стал привлекательным местом отдыха горожан. Часть его переустроили «на английский манер», там появились цветы и для удобства посетителей — скамейки и диваны. В летнее время растения в горшках и кадках выносили из помещений на всеобщее обозрение. Нередко посещавший Ботанический сад художник И. Е. Репин отметил в своем дневнике: «В университетском саду много милого мужичья да бабья, несмотря на высокую входную плату»7.

Хаос и разруха первых лет советской власти нанесли серьезный урон всему садовскому хозяйству университета. Один из директоров (1940-1948) Сада профессор К. И. Мейер позже писал об этой поре: «Угроза замерзания не раз нависала над оранжереями. К весне 1920 года все заборы, окружавшие Ботанический сад, оказались разобранными местными жителями, и сад превратился в проходной двор, от чего весьма пострадали все насаждения. Впрочем, ограждения Сада скоро удалось восстановить, но оранжереи, равно как и культуры открытого грунта, остались в прежнем состоянии. Большинство этих культур было уничтожено, и в голодные годы на месте разводили овощи. Деревянные перекрытия оранжерей быстро сгнили и провалились, стекла вывалились и их стали расхищать окрестные жители. Чтобы спасти стекла от окончательного разграбления, их сняли и с уцелевших оранжерей. Голые остовы, заливаемые дождем и засыпаемые снегом, стояли до 1924 года»8.

От Г. Г. Треспе и его помощника Ф. И. Дековица потребовались немалые усилия, чтобы сохранить уникальные коллекции. Треспе перевез собрание орхидей на Битцевскую опытную станцию лекарственных растений, где он работал по совместительству. В здании, где чудом сохранилось отопление, разместили теплолюбивые тропические экспонаты. В 1926 году Треспе побывал в Англии и Германии и привез оттуда много орхидей и других оранжерейных видов, которые пошли на восстановление заметно поредевших московских коллекций. Лишь к 1926-1927 годам Сад смог кое-как восстановить оранжереи и коллекционные фонды. Постепенно налаживалась научная и просветительская деятельность. Но средств на содержание Сада постоянно не хватало, и его сотрудники вынуждены были специально выращивать растения на продажу.

1930-е годы ознаменовались самыми разнообразными реализациями идеи монументальной пропаганды, и Саду отводилась в данной связи определенная роль. Как и многие зеленые участки столицы, его «обогатили» безвкусными гипсовыми изваяниями (в том числе и вождей мирового пролетариата), которые сохранялись вплоть до 1960-х годов. Да и в научном плане Сад не обошли веяния эпохи. Так, на его территории организовали «плодово-ягодный участок имени И. В. Мичурина», «генетический садик», «участок сельскохозяйственных и технических культур». Гражданам демонстрировались методы работы «великих преобразователей природы» и «борцов с буржуазной генетико-селекционной псевдонаукой». На пару десятилетий наука здесь оказалась переориентированной с чисто теоретических фундаментальных исследований на прикладные задачи. К примеру, сотрудников заставили, наряду с прочим, заниматься «повышением урожайности пищевых растений».

Согласно одному из проектов Генерального плана реконструкции Москвы, Саду предстояло значительно увеличить свою площадь и превратиться в Главный ботанический сад столицы. Планировалось украсить его монументальным входом и придать парадную планировку; из «спрятанного» среди городских кварталов зеленого оазиса должен был возникнуть образец садового искусства эпохи сталинского ампира. Грандиозным планам помешала война — сад оказался не затронутым развернувшимися вокруг него стройками и во многом сохранил свои исторические очертания.

В военные годы Сад использовали как «коллективный огород»; кроме того, там оборудовали бомбоубежище.

До начала 1950-х годов университетский Ботанический сад являлся основным профильным учреждением в столице. Но уже были заложены питомники, экспозиции открытого грунта и оранжереи для тропических растений в Останкино (на отведенной под Главный ботанический сад Академии наук СССР территории), началось аналогичное строительство на Ленинских горах, куда вместе с новым университетским комплексом из центра Москвы планировалось перенести большую часть коллекций Ботанического сада МГУ. В последующие десятилетия «Аптекарский огород» стал филиалом и играл непривычную для себя вторую роль.

Возрождение былой славы «Аптекарского огорода» как главного ботанического хранилища и ведущего научно-исследовательского учреждения естественнонаучного профиля началось в конце 1990-х годов. Сюда пригласили ведущих зарубежных специалисты в области ландшафтного дизайна и садоводства. Фитодизайнер Ким Уилки в 1995-1997 годах разработал план реконструкции «Аптекарского огорода», а выпускник Школы Королевского ботанического сада Кью (Лондон) Харви Стефенс на два эти года стал главным садовником, приступив к реализации плана. Финансовым спонсором реконструкции «Аптекарского огорода» выступил один из крупнейших мировых концернов «Бритиш Петролеум». Х. Стефенс принимал активное участие в создании новых экспозиций — таких, как Теневой сад и Вересковая горка, дорожной сети, оформлении партерной части и других мероприятиях. Строительство в 1996-1998 годах на хозяйственной территории вдоль Грохольского переулка пяти павильонов офисного типа по проекту профессора МАрхИ О. И. Явейна, реконструкция и расширение лабораторного корпуса, возведение комплекса главного входа в Сад (с проспекта Мира) дали возможность привлечь дополнительные средства, необходимые для его содержания.

Тогда же начались работы по реконструкции оранжерей и теплиц, находящихся в аварийном состоянии. В 1998 году реконструировали первую оранжерею с хвойными растениями, в 2003-2005 годах построили новый модуль Пальмовой оранжереи, позволивший сохранить этот уникальный памятник истории.

Переживающе е возрождение старейшее ботаническое учреждение страны — филиал Ботанического сада МГУ «Аптекарский огород» — снова становится популярным местом отдыха москвичей и гостей столицы. Его аллеи и коллекции открытого грунта, уютные скамейки и красочные цветочные экспозиции радуют посетителей, как говорится, «от снега до снега». Здесь можно видеть заросли тюльпанов и крокусов, пионов и колокольчиков, лилий и фиалок, сиреней и чубушников, полюбоваться пестрой палитрой листьев кленов и каштанов, лип и лиственниц, а также диковинной заморской флорой. Сегодня вновь вспоминаются слова Георга Франца Гофмана: «Надеюсь, что и в будущем, при благорасположении фортуны, возрастании расходов и жалований, благоприятном расширении и новых поступлениях Сад наш будет не хуже ни одного из наипервейших европейских».

1. Ботанический сад Московского университета. Путеводитель. М., 1954. С. 9-10.
2. Ильин М. И. Подмосковье. М., 1974. С. 55.
3. Чистович Я. История первых медицинских школ в России. СПб., 1883. С. 27.
4. Липский В. И. Исторический очерк Императорского Санкт-Петербургского ботанического сада (1713-1913) // Императорский Санкт-Петербургский ботанический сад за 200 лет его существования. Ч. 1. СПб, 1913. С. 5-18.
5. Васильчиков А. А. Семейство Разумовских. СПб., 1880. Т. 1. С. 318.
6. Речь о ботанических врачебных садах при торжественном собрании в Императорском Московском университете июля 2-го дня 1807 года, говоренная Георгом Франциском Гофманом, надворным советником, медицины доктором, профессором, начальником Московского ботанического сада, Общества королевских наук в Геттингене, Обществ: Лондонского, Натуральной истории в Париже, Экономического в Петербурге, Физико-медицинских и Натуралистического в Москве и других Членом. Переведена медицины кандидатом Дмитрием Левитским. М., 1807. С. 1-26.
7. Репин И. Е. Далекое-близкое. Б. г. и б. м. издания. С. 21.
8. Мейер К. И. Ботанический сад // Ученые записки Московского университета. Серия «Биология». 1940. Вып. 54. С. 332-339.